Газета "Дальневосточная магистраль", №28 – 4 августа 2017 г.
Общий стаж семьи Гоменюк на Дальневосточной магистрали составляет 220 лет
В детстве дочери почётного железнодорожника Николая Гоменюка хотели видеть в нём образцово-показательного отца, который ходил бы на родительские собрания в школу, катался с детьми на велосипеде или гулял с ними в парке в выходные. И только спустя годы его пример беззаветного служения делу, любовь к профессии, которая, как внутреннее электричество, мощно пробивалась наружу, вовлекли и их. Поэтому его девочки-красавицы без долгих раздумий выбрали, как папа, движенческую профессию.
Дочек совершенно не испугало, что отец буквально жил на станции Уссурийск.
– Просто они видели, какой папка смелый! – с улыбкой подтвердил Николай Николаевич. – Но, соглашусь, работа нервная, затратная. Тем не менее я всю жизнь отдал станции. Общий стаж – 45 лет и 3 месяца, и более 40 из них – на станции Уссурийск. У меня и два зятя – движенцы, внук работает в НГЧ-5, внучка в этом году окончила ДВГУПС. А началась династия с моего отца, приехавшего в Приморье с Украины в 1934 году. Он сразу же устроился в локомотивное депо, слесарил, был электросварщиком, кочегаром, 10 лет работал помощником машиниста, водил американские паровозы до Архары.
– Как на вас повлияла работа папы?
– Отец постоянно брал меня в душ при депо. Мы в бараках жили, условия тяжёлые, удобств никаких. Помню, потом ходили с ним по цехам, он паровозы показывал. Эти воспоминания крепко засели в душе, – рассказывает Николай Николаевич. – Ещё помню, у нас во дворе жил кондуктор. Зима. Идёт сосед в тяжёлом овчинном тулупе, два керосиновых фонаря в руках, башмак через плечо перекинут. Настоящий Дед Мороз. Проверив весь поезд, сохранность пломб, он садился в хвост двухосного вагона, так всю дорогу и «сторожевал» на морозе и пронизывающем ветру. Адская работа была у них. Но нас не пугали трудности, мы с детства были к ним приучены. Я в 1942 году родился, брат – спустя три года. С учёбы прибегал, быстро делал уроки. Потом садился на велик – и прямиком на луг, чтобы нарезать серпом два мешка травы для коровы. Убирал сарай, кормил скотину. А ещё ж побегать, погулять хочется. И так каждый день. Зато жили мы настоящей жизнью, успевали всё. Думаю, оперативная закалка у меня выработалась с детства.
В раннем возрасте научился Николай и извлекать уроки. Отец использовал ремень в воспитательных целях два раза. Первый раз отучил курить в третьем классе, а второй – за то, что не подумал о родных.
– До войны огородов в Уссурийске не было. Батя говорил, зарплаты хватало, чтобы покупать зелень и овощи у китайцев-корейцев. Каждое утро в центре Уссурийска начиналось одинаково: торговцы тащили коляску, призывно крича: «Лука, чеснока, молоко...» А в 1941-м их спешно депортировали. Вот и пришлось, чтобы выжить, самим батрачить на земле, – вспоминает он. – Однажды родители, накопав 60 мешков картошки, вернулись домой грязные и уставшие. А я должен был купить хлеб, его продавали только до 11 часов утра. Но, забегавшись, забыл. Вот отец и взял снова в руки ремень. И я понял, что такое ответственность.
После школы наш герой поступил в железнодорожный техникум, выбрал движенческую специальность.
– Попасть на внеклассную станцию было за честь, – отмечает он. – Я же начинал на станции Уссурийск сигналистом, потом дежурным по парку. Все подъездные пути исхожены ногами. В то время никакой механизации труда и в помине не было, только счёты. В смену выходили по 20 человек. Сами выписывали документы на паровозы и сами же бежали выдавать их машинистам. Работать было тяжело, но интересно. После такой школы многие мои коллеги уходили на повышение. Недаром говорят, что Уссурийск – это станция роста.
Несмотря на сложный график, мыслей поменять профессию не возникало. За несколько лет Николай Николаевич вырос до заместителя начальника станции по оперативной работе.
– Мы шли на станцию как на праздник. Однажды за смену 14 разборок расформировали и 10 поездов собрали. Это был максимальный рекорд. А вечером нам вручили премию, – говорит он. – Мы буквально захлёбывались в работе, но спасали энтузиазм, желание работать и безусловная любовь к железной дороге. Ну и дух другой был. Я считаю, не хвалясь, движенцы – особые люди. Не каждый потянет их ношу.
Наталья Кузьмина